проектная работа Устинова Егора

 Устинов Егор — ученик 10 «В» класса Романовской школы. Занимается историей в свободное от учёбы время. В дискуссионном клубе является автором статей.

Слабые места общины в конце 19 века и в начале 20.

Для начала разберем, что же такое русская община, как она функционировала. Под общиной подразумевается объединение крестьян, живущих в одном или нескольких соседних селениях и решавших совместно основные вопросы трудовой и повседневной жизни.

Сложность заключается в том, что община изначально была объединением естественным, исходившим из целесообразности жизни, причем целесообразности в крестьянском понимании, не всегда доступном остальным. Ее деятельность в значительной степени определялась двумя важнейшими факторами — традицией и здравым смыслом. Отсюда проистекает и неизбежное расхождение в функционировании каждой конкретной общины, в зависимости от региональных условий жизни, ее размеров, состава и т. д.

Круг вопросов, регулируемых общиной, был широк и разнообразен. Первый и самый важный вопрос — земельный. Именно он вызывал в свое время больше всего споров и критических высказываний в адрес общины. Вся земля, обрабатываемая крестьянами, находилась во владении общины. В личном потомственном владении крестьян находились только дворовые участки. Пахотные же земли община делила между крестьянами-общинниками. Причем во главу угла был положен принцип справедливости в том виде, в каком его понимали крестьяне.

Все пахотные земли, находившиеся в общем переделе, мир делил на равные участки. Земли у общины могли быть разные — хуже и лучше, рядом с деревней и за рекой. Каждый получал свои полосы в разных местах, так что всем доставался кусок и хорошей, и плохой, и дальней, и ближней земли. С одной стороны, это было по-честному. Каждый имел одинаковые условия и возможности для работы. Это то, что устраивало крестьян. С другой — нередко возникала ситуация, когда каждый хозяин имел узкую полосу земли в самых разных местах и был вынужден тратить много времени просто на переход от одного участка к другому, производительность при этом, естественно, падала. Это то, что не устраивало реформаторов.

Кроме этого, каждая семья получала свой надел в зависимости от ее размера. Принципы в разных общинах были разные (и, как правило, зависели от системы выплаты податей-налогов): в большинстве случаев раздел вели по «душам», то есть земля полагалась лицам мужского пола, в некоторых случаях — по работникам, в общем дееспособным членам семьи, где-то — по едокам, а именно всем членам семьи.

Кроме этого, каждая семья получала свой надел в зависимости от ее размера. Принципы в разных общинах были разные (и, как правило, зависели от системы выплаты податей-налогов): в большинстве случаев раздел вели по «душам», то есть земля полагалась лицам мужского пола, в некоторых случаях — по работникам, в общем дееспособным членам семьи, где-то — по едокам, а именно всем членам семьи.

Решение Столыпина

Речь идет о так называемой столыпинской реформе. П. А. Столыпин (1862–1911), председтеаль Совета министров, лучше всего выразил свою идею во время выступления в Государственной думе 5 декабря 1908 г. Он делал ставку не на «пьяных и слабых», а на «разумных и сильных». Он заявлял, что «нельзя ставить преграды обогащению сильного для того, чтобы слабые разделили с ним его нищету». А для этого прежде всего надо «избавить его от кабалы отживающего общинного строя».

 

Таким образом, правительством был взят курс на разрушение общины и одновременно того главного принципа, которым она жила, — общественной справедливости. Реформа (начата в 1906 г., закон принят в 1910 г.) стимулировала выход из общины, не только разрешая, но и поощряя выселение на хутора и отруба. Вышедший из общины хозяин мог теперь самостоятельно принимать все решения, сам определять сроки работ, имел возможность применять любую технику, расширять посевные площади.

Итоги реформы подвести непросто: цифры крайне противоречивы. Ведь его отменил 1917 г. Однако кое-какие выводы сделать все-таки можно. В целом к 1917 г. около 10% хозяйств существовало на принципах участкового землепользования. Следовательно, вывод первый: массового исхода из общины, несмотря на крайне благоприятные для этого условия, не состоялось. Цифры и факты свидетельствуют о том, что самостоятельные хозяйства были более продуктивны, по некоторым данным, к 1917 г. они поставляли 40% продукции. Напрашивается вывод: община действительно сдерживала развитие сельскохозяйственного производства.